Сначала, как всегда, о географии и краеведении… А о чём, казалось бы, писать-то?! Мы же ничего и не видели, кроме лесных тропинок. Настоящий летний трейл! Каштакский островной бор, реликт послеледникового периода – ценный лесной массив естественного происхождения. Памятник природы регионального значения. Расположен на землях Челябинского лесхоза. Растёт на каменистых россыпях и выходах гранита на правом берегу реки Миасс. Площадь 1,2 тысячи гектаров. Длина 10 километров, ширина – 4. Главная образующая порода – сосна обыкновенная (занимает 85%), встречается также берёза, осина. Подрост и подлесок выражены слабо. Травяной покров отличается многообразием видов. Животный мир беден, так как это фактически городской лесопарк. Постоянные обитатели – заяц-беляк, белка, крот. Заходят косуля, лисица, куница, хорь. Из птиц периодически отмечаются тетерев, куропатка серая. В долине Миасса гнездятся речные утки. Отрицательно на состоянии бора сказывается жилищное строительство на его окраинах, нерегулируемое посещение отдыхающими, а также деятельность ЧМК. Вот, такая общая картина. Переходим к частностям?
Подъезжаем к лыжной базе по улице 60-летия Октября. Это 1977 год получается. Улица явно старше. Начинается от главной проходной комбината, одна из основных в Металлургическом районе. Значит, переименовывалась. Вообще-то жилой район относительно новый, послевоенный. Это в исторической застройке города со сменой властей и прочими пертурбациями происходили такие процессы, здесь же для переименования должны быть веские причины. Как называлась раньше? Третьего спутника! Спутник – слово чисто русское. Первый запустили в 1957 году. В те времена, когда шло интенсивное строительство на окраине Каштакского бора, на волне эйфории от выхода нашей страны в космос, так называли новые улицы. Их было штук пять. Потом, когда запуск спутников стал явлением обыденным, оставили только одну, а именно Первого спутника, а остальные постепенно переименовали. Именно эту переименовали, видимо, последней, и название подобрали серьёзное, соответствующее её значимости.
Лыжная база Металлург — типовая. На Северо-Западе, кажется, такая же. По крайней мере очень похожа. Построена была скорее всего в начале восьмидесятых годов, уже после Олимпиады. Искренне полагал, что на ней я ни разу не был, но нет. Вот карта первенства города Челябинска, декабрь 1990 года (я про это дело когда-нибудь обязательно напишу), старт как раз отсюда. Не запомнилось! Пару раз доводилось стартовать на лыжных соревнованиях со стадиона, который находится в километре к северо-востоку. Но это было более тридцати лет назад, не знаю, жив ли он сейчас.
Со стартовой поляны втягиваемся в узкую горловину тропинки, живописно петляющей по светлому берёзовому лесу. Буквально через восемьсот метров пересекаем широкую, заросшую кустарником просеку, на которой стоит устойчивый запах канализации. А чего мы хотим?! Справа — город, слева, под горой – река. Наверное, где-то здесь труба в земле лежит, судя по запаху и поднявшейся за многие годы растительности – не совсем новая. Ещё через восемьсот метров, после ЛЭП, пересекаем по мостику ручей, на этот раз без явного запаха. Но пить из него я не стал бы даже в большую жару. Так, на всякий случай, ведь течёт он со стороны Комбината, который не может не оказать очень негативное влияние на всю линзу грунтовых вод. Через двести метров под острым углом пересекаем профилированную, когда-то очень хорошую, а сейчас заброшенную и полузаросшую дорогу. Справа видим бетонные столбы разрушенного временем забора, а за ним молодую поросль лиственных деревьев, поднявшихся на месте бывшей поляны. На карте 1948 года здесь нарисованы склады. Обычно вот так, в лесу, на отшибе, располагали склады динамитные, взрывчатых веществ. Здесь нас окружает полноценный сосновый лес. Вот налево под острым углом, в обратку, разворот на пять километров. Вообще, профиль нашей трассы достаточно ровный. Мы бежим по верхней части гранитного массива, по его, условно говоря, макушке. А вот если бы маршрут пролегал ближе к реке буквально на километр, то нам пришлось бы пересекать около десятка логов.
Спускаемся полого вниз, к стеснённой растительностью бетонке в том месте, где её пересекает арка большой железной трубы. Когда-то это была основная дорога между Соцгородом и Каштаком, продолжение современной улицы Лазурной. Непроезжая сейчас потому, что со стороны Каштака перекрыта одноимённым санаторием.
Ещё триста метров – и ныряем в лог, поднявшись из которого оказываемся на пункте питания перед петлёй в дальней части нашего маршрута. Этот лог обозначен на картах как урочище Большой Ключ, здесь нарисован родник. Да, место для серьёзного родника самое подходящее. Справа сзади, за забором – постройки детского оздоровительного комплекса Уральская берёзка. Понятно, это же окраина соснового бора, зона отдыха. А вот семьдесят лет назад здесь была немножко другая зона. Именно на этом месте обозначено месторасположение поселка с очень говорящим за себя названием – Фрицбург. Дело в том, что основным источником рабочей силы для ЧелябМеталлургСтроя стала так называемая трудовая мобилизация немцев, которая началась летом 1941 года. Кроме немцев Поволжья в трудовую армию попадали военнослужащие Красной Армии немецкой национальности, политэмигранты из Германии и стран Восточной Европы, находившиеся в СССР, а также советские граждане финской, румынской, болгарской, венгерской, итальянской и чешской национальностей – тех, которые воевали на стороне фашистской Германии. В начале 1942 года на ЧМС было четыре участка, укомплектованных заключенными и 16 стройотрядов. Позже, после окончания Сталинградской битвы, сюда же была переброшена Пятая саперная армия под командованием А.Н. Комаровского. Первый металл был получен 19 апреля 1943 года, а всего концу войны было построено 18 цехов.
Пробегаем пятьсот метров на север по смешанному лесу и перед широкой асфальтированной дорогой с автомобильным движением средней интенсивности уходим налево. Это продолжение улицы Кишинёвской, основной проезд между ЧМЗ и посёлком Каштак. После организации именно этого проезда та бетонка, которую мы недавно пересекали, оказалась невостребованной. Пробежав четыреста метров на запад, ещё раз поворачиваем налево, углубляемся в лес. Справа, в отдалении, на опушке виднеются заборы коттеджей. Здесь вдруг в нос ударяет основательный запах навоза. Коровьего. Смотрим карту 1967 года – конный двор там нарисован. Наверное, всё-таки они между собой не связаны. Я не могу себя назвать большим специалистом по сельскому хозяйству, но запах коровьего навоза с конским не спутаю, хоть и валю их в компост вперемешку. Перед логом ещё раз поворачиваем налево, закругляя петлю дальней части нашего маршрута.
Справа, навстречу, по дну лога течёт мощный ручей. Тот самый Большой Ключ? Наверное, всё-таки не только тот самый. Дело в том, что в трёх километрах к востоку располагаются огромные комбинатовские отстойники, и родниковая вода, видимо, очень сильно разбавлена этими водами. Скорее всего где-то под землёй проложена труба.
Подкрепившись на пункте питания, отправляемся в обратный путь. В километре к западу, параллельно нашему маршруту, с севера на юг лежит асфальтированная нитка улицы Конноспортивная. Мы слышим и даже видим проносящиеся по ней машины, когда перед девятым километром разворачиваемся на ЛЭП. Чуть севернее, примерно на уровне третьего километра нашей трассы, на правом берегу Миасса расположена огромная, почти прямоугольная поляна – урочище Жарикова дача. На одной из карт мне попалось название «Лесная дача (генеральская)». На спортивной карте 1980 года издания здесь нарисован непреодолимый забор. Приходилось пару раз бежать по местным склонам лыжные гонки, в том числе Альптрассы (первенство области по лыжам среди альпинистов) в 1994 году. Вверх-вниз, вверх-вниз… Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно… Удовольствие, растянутое на пятьдесят километров. Чем-то напоминает современный Слюдорудник, лыжный марафон «На распутье». Тут горки, конечно, не такие крутые, зато почти отсутствует большой равнинный участок, используемый участниками для полноценного отдыха. К расположенному неподалёку большому, врезанному в склон горы гранитному карьеру вдоль реки Миасс вела узкоколейная железная дорога, насыпь от которой хорошо видна на местности и сегодня. Митрофан Архипович Жариков возглавлял экспедицию, направленную в 1931 году на Урал, для окончательного решения о месте постройки Бакальского металлургического завода. Одно из крупнейших в мире месторождение железных руд расположено в Саткинском районе, в горах, там крупное производство разместить не получится чисто физически. Из имевшихся восемнадцати площадок именно Жариков выбрал Першинскую, предопределив тем самым появление ЧМК, оказавшего значительное влияние на развитие всего города Челябинска. В Каштакском бору на берегу реки Миасс была построена дача. Первоначально это был двухэтажный бревенчатый дом, со временем обросший другими домами и бараками, образовавшими небольшой поселок. С началом Великой Отечественной войны в Жариковой даче принимали эвакуированных людей. Потом она стала лагерем для военнопленных румын. После их отъезда на свою родину Жарикова дача на некоторое время стала жилым поселком со своими клубом и магазином.
|
|
А мы, исполнив треугольник с выходом на ЛЭП, возвращаемся на уже знакомый пройденный стартовый участок и, вдохнув канализационное амбре, напоминающее, где мы находимся, возвращаемся к лыжной базе.
Теперь о погоде. А что погода? Погода – она и в Африке погода! Накануне поздно приехали с Ильменки, в интернет даже не заглянул. С утра смотрю прогноз – а после девяти часов стоит сильный дождь, на весь день. Спите спокойно, дорогие товарищи! В этот раз на соревнования папа поедет в одиночку. Прогноз оправдался чётко. То ли порадоваться за синоптиков, то ли поогорчаться за многие тысячи местного населения, которые не сумели отметить долгожданный праздник как планировали… Ни в Миассе, ни на Зюраткуле, кстати, не выпало ни капельки дождя, а вот Челябинск накрыло конкретно. Лично для меня плохо было то, что не удалось нормально пофотографировать. Темно, мокро. Долго настраивается техника, а народ, зараза, на месте не стоит, всё норовит куда-нибудь переместиться. То капли на объектив попадут, то руками мокрыми за него возьмёшься… А к финишу фотик совсем промок, конкретно глючить начал. Такой вот постфактум. Ничего, пробегов впереди ещё много!
Теперь благодарности. Спасибо волонтёрам, особенно тем, которые стояли на трассе, направляя участников на путь истинный. Кроме дождя им досталась огромная куча комаров. Реально – жесть! Особенно, мне кажется, досталось парню на ЛЭП, там ведь и тропинки почти нет, трава сплошная. Я в меру своих сил, наверное, именно им пытался помочь – штук восемь проглотил на ходу. Спасибо тем, кто кормил. Фиников почему-то не было на этот раз. (Или просто это мне не досталось, надо пораньше на пункты питания прибегать? J). Спасибо фотографам. В такую погоду так хорошо отработать – это супер! Настоящие профессионалы своего дела! Спасибо участникам за ту атмосферу, которую они создают сами для себя, даже, наверное, не пытаясь её создавать сознательно. Такая энергетика! Мне кажется, можно вообще не тренироваться, а побежишь – донесёт этим потоком до финиша (главное – на второй круг не рыпаться). Спасибо организаторам за то, что не просто очень качественно проводите пробеги, но и делаете это на новых трассах.
СПОРТ – НАШ ДРУГ!
УДАРИМ ПРОБЕГОМ ПО БЕЗДОРОЖЬЮ И РАЗГИЛЬДЯЙСТВУ!
ВСЕ НА ЛЫЖИ!